Наконец обозначено изменение политики Израиля: поддержка Ирана и ХАМАС, антисемитизма и ЮАР — за все это представила израильский счет к РФ Симона Гальперин | Интервью нового посла в Москве

«Я очень верю в открытый и прямой диалог»

Новый посол Израиля в РФ считает, что отношения двух стран должны оставаться дружественными

В январе приступила к работе новый посол Израиля в России Симона Гальперин. Она приехала в Москву в непростое для обеих стран время, когда их вооруженные силы ведут широкомасштабные боевые действия, а отношения — проходят проверку на прочность. Россия критически относится к военной операции израильской армии в Газе, а Израиль — к СВО на Украине. Тем не менее госпожа Гальперин считает, что, несмотря на острые разногласия, альтернативы дружественным отношениям между двумя странами нет. Об этом она сказала 4 февраля 2024 в интервью корреспонденту издания «Коммерсантъ» Леониду Ганкину.

— Для российской аудитории вы человек новый. Пожалуйста, расскажите о себе. Что-то связывает вас с Россией? Я имею в виду российские корни.

— Я родилась в Риге. И мама тоже. А мой папа ленинградец. Молодые студенты встретились, поженились и, когда мне было полгода, переехали в Пушкин под Ленинградом. Я жила там до шести лет. А потом родители развелись, и мы с мамой репатриировались в Израиль. Там я окончила университет, прошла военную службу. Как вы помните, с начала 1990-х годов Израиль начал открывать посольства в странах СНГ, и я подала заявление на работу в МИД. Меня приняли и в 1993 году направили заместителем посла в Казахстан. Оттуда я довольно часто приезжала в Москву, в другие города России. Но мне так и не довелось посетить Петербург, город моего детства. Теперь надеюсь там побывать.

— Вы приступили к работе в качестве посла в крайне непростой период — причем как для России, так и для Израиля. В чем вы видите его особенности?

— Израильско-российские отношения всегда отличались особой спецификой. Недавно мы праздновали 30-летие восстановления дипломатических отношений, но на самом деле наши отношения имеют гораздо более глубокие корни, и они строятся на человеческих связях. В Израиле живет около миллиона русскоговорящих. И в России есть большая еврейская община — сотни тысяч человек. Эти люди служат мостом между нашими странами, обеспечивая научные, культурные, экономические связи.

И у нас есть общее историческое наследие. Вы спрашивали, что связывает меня с Россией? Я отвечу. Оба моих дедушки в Великую Отечественную войну воевали в Красной армии. А тот дедушка, который из Ленинграда, даже попал в плен. Как он выжил? Это целая история. Как только немцы увидели его физические особенности, сразу сказали: «Ты еврей». А он говорит: «Нет, я татарин». По-татарски он говорил свободно, потому что в детстве у него была няня-татарка, и он выучил этот язык. Так он вместо лагеря смерти попал в лагерь для военнопленных. Потом оттуда бежал, воевал в партизанском отряде… К чему я это говорю. Мы вместе воевали, это наша общая история. Израиль признает и ценит ту роль, которую Красная армия сыграла в борьбе против фашизма.

В Израиле есть памятники, посвященные Великой Отечественной войне. Один — в Нетании, в честь победы Красной армии в борьбе против нацизма, другой — в Иерусалиме, недалеко от МИДа, в честь прорыва блокады Ленинграда. Кстати, это событие в России отмечают 27 января. Это очень важная дата, моя бабушка пережила блокаду Ленинграда, она была тогда молодой женщиной, студенткой. И эта дата совпадает с Международным днем памяти холокоста. В честь этой даты в России проходят очень важные мероприятия, организованные еврейской общиной совместно с правительством Москвы и аппаратом уполномоченного президента РФ по делам национальностей.

К сожалению, Международный день памяти холокоста пока не является официальным днем в государственном календаре РФ. Я буду говорить об этом с моими российскими коллегами.

И мне не очень понятно, почему министр иностранных дел Сергей Лавров принижает значение этого чудовищного события (холокоста.— «Ъ»). Да, многие народы понесли тяжелые потери, русский народ заплатил за победу над нацизмом миллионами и миллионами жизней. И мы об этом помним. Но никогда еще в истории мир не знал такого массового и планомерного уничтожения людей исключительно по национальному признаку. Это пережил только еврейский народ. Я буду это неустанно повторять.

— Вернемся к российско-израильским отношениям. Они переживают сегодня не лучшие времена. Причина — в несовпадении позиций России и Израиля по войне в Газе и конфликту на Украине. Пока Израиль не входит в российский список «недружественных стран». Как вы думаете, он может туда попасть?

— Может, не может — к чему гадать. Израиль не должен туда попасть. Я думаю, что и РФ, и Израиль заинтересованы в том, чтобы Израиль по-прежнему принадлежал к числу дружественных России стран.

— Как вы можете прокомментировать позицию Израиля по Украине?

— Эта позиция хорошо известна. Израиль поддерживал и будет поддерживать принцип территориальной целостности и суверенитет Украины. Мы предоставляем Украине гуманитарную помощь, открыли там полевой госпиталь. Эта позиция неизменна с самого начала боевых действий.

— Что не устраивает Израиль в ближневосточной политике России?

— Давайте разделять ближневосточную политику России вообще и то, как она проявляется после 7 октября. Российское руководство, в том числе на президентском уровне, не раз констатировало, что безопасность Израиля является стратегическим интересом России. К сожалению, после 7 октября мы увидели, что этот принцип уже неактуален. Мне кажется, руководство России не вполне поняло, что мы попали в другую, страшную реальность. «Хамас» при поддержке Ирана совершил жестокое, бесчеловечное нападение. Они сжигали дома вместе с их жителями, убивали женщин, стариков и детей. Погибло более 1200 израильтян, более 240 человек были взяты в заложники, из них 136 все еще находятся в руках «Хамаса». Сейчас в Москву приехала семья — мать и супруга одного из заложников, у него есть и российское, и израильское гражданство. Он все еще остается в плену, а женщины провели там более 50 дней. В заложниках у «Хамаса» остаются многие другие женщины и маленькие дети, в том числе малыш, которому недавно исполнился год. Мы надеемся, что ему исполнился год…

Прошло какое-то время, прежде чем Россия публично осудила это «нападение», назвала его терактом и упомянула «Хамас».

У вас есть список террористических организаций, запрещенных в России. В нем значатся и «Братья-мусульмане». Но ведь «Хамас» — это палестинское отделение «Братьев-мусульман». Почему его нет в этом списке? Между тем «Хамас» открыто заявляет, что это не последнее 7 октября, будут еще седьмые октября, еще десять таких седьмых октября. Они этого не скрывают, не прячутся, а, наоборот, гордятся этим. Так почему же Россия не выступит не только против терроризма, но и против повторения 7 октября?

Так нет же, хамасовцев в Москве принимают, обнимают, раскатывают перед ними ковровые дорожки. Мы этого не можем понять.

В России говорят, что ведут эти переговоры, чтобы освободить заложников. Но скоро уже четыре месяца, как люди остаются в заложниках, и их не освобождают.

Еще нас очень тревожит ситуация в нашем регионе в целом, где Иран подзуживает «Хамас», «Хезболлу», хуситов, которые препятствуют свободе судоходства по Суэцкому каналу и в Красном море, что подрывает стабильность мировой торговли и приводит к росту цен. Но от России мы не слышим ни слова осуждения в Совете безопасности ООН.

Россия, сама страдавшая от терактов, не поддерживает борьбу Израиля против терроризма.

Наоборот, она солидаризируется с Южно-Африканской Республикой, подавшей в Международный суд ООН абсурдный иск против Израиля, обвиняя его в геноциде. Я рада, что суд это обвинение не поддержал, а лишь обязал Израиль «воздерживаться от геноцида» и обеспечить поставку в Газу гуманитарной помощи. Ну, что называется, с добрым утром! Израиль делает это с первого дня. Уже более 6 тыс. фур доставили в Газу гуманитарную помощь.

Позиция России тревожит и удручает меня и тем, что из-за нее ваша страна теряет симпатии израильтян, в том числе русскоговорящих.

— Во всем мире ключом к решению ближневосточного конфликта считают создание суверенного палестинского государства. Израиль же категорически против. Почему?

— В 1993 году, когда Израиль подписал первый договор с палестинцами, мы сказали: теперь мы совместно начинаем путь в будущее. Каким точно оно будет, решено не было. Начали с палестинской автономии, осуществляющей местное самоуправление, создающей общественные институты, налаживающей системы образования и социального обеспечения. Что происходит, когда стороны — я говорю сейчас в самом общем смысле — заключают мирный договор? Они учатся жить вместе, искоренять взаимную вражду, строить мирные взаимоотношения. Как строятся такие отношения? Начинаем с того, что детей с детского сада приучаем к мысли: с той стороны тоже люди, и к ним надо относиться соответственно. Приведу вам такой пример. Когда в конце 1990-х годов мои дети в нашем небольшом городке возле Иерусалима ходили в детский сад, мы стали организовывать им встречи с арабскими сверстниками, чтобы они с детства знали, что люди, говорящие по-арабски, не враги. Но палестинцы воспитывали и воспитывают своих детей совсем по-другому.

Откройте учебники для палестинских детей, по которым учат в школах БАПОРа (Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ.— «Ъ») не только в Газе и на Западном берегу, но и в Сирии, Ливане, Иордании — везде, где есть палестинские беженцы. Израильтяне в этих учебниках изображены так, что не хватает только рогов и хвоста. Изображены как враги, которых надо вышвырнуть вон.

Что означает лозунг про свободную Палестину «От реки до моря»? Что для Израиля на земле и на географической карте места нет. И вы меня спрашиваете, почему Израиль не поддерживает идею «двух государств для двух народов»?

В 2005 году мы добровольно ушли из сектора Газа. Договориться с палестинцами ни о чем мы не смогли и сказали: в любом случае этот анклав никогда не будет частью Израиля. Мы вывели оттуда армию и все поселения. Оставили теплицы и небольшие производства, заплатив компенсацию их владельцам-израильтянам. В Газу потекли миллиарды долларов от международных организаций. И на что потрачены эти деньги? На туннели и оружие.

Мы не против создания палестинского государства. В будущем мы не исключаем возможности обсуждения создания палестинского государства. Но это обсуждение можно будет начать только тогда, когда «Хамас» перестанет представлять непосредственную угрозу жителям Израиля. Когда там появится власть, которая готова взять на себя ответственность за развитие и процветание палестинского общества, а не ставить своей главной задачей убийство израильтян. Сегодня же для нас главный приоритет — победить терроризм.

— Насколько я знаю, вы встречались с российскими дипломатами, возможно, взаимодействовали с представителями других государственных органов. Как проходит это общение? Не возникает ли каких-то шероховатостей?

— Пока я здесь только месяц и только начала встречаться со своими коллегами — российскими дипломатами. Мне вряд ли удастся от вас скрыть, что между нами имеются разногласия по целому ряду проблем. Например, позиция России в ООН абсолютно неприемлема для Израиля. Но я очень верю в открытый и прямой диалог. Мы по крайней мере можем лучше понять друг друга и каким-то образом повлиять на позиции партнера. Важно, что мы согласны и хотим взаимодействовать. Тем более что есть вопросы, не вызывающие разногласий, и по ним мы можем работать сообща. Это, например, совместные усилия по освобождению всех заложников, остающихся в руках у «Хамаса».

— Продолжаются ли контакты между российскими и израильскими военными и контакты по линии спецслужб?

— Вы сами знаете, что Россия присутствует на Ближнем Востоке и у нее есть там свои интересы. Мы тоже немаловажный игрок в регионе. Исходя из этого, контакты были, есть и, конечно, будут продолжены.

— Каковы ваши первые впечатления после месяца работы в Москве?

— Я не была здесь с середины 1990-х годов и была поражена, насколько похорошел город. Я запомнила Москву серой, скучноватой. Сегодня это роскошный живой город, светящийся огнями, с потрясающей архитектурой. Я понимаю, что летом он будет еще прекраснее, но и в зиме есть свой шарм. Я приехала сюда 27 декабря, под Новый год, когда все искрилось иллюминацией. На улице было минус 25, казалось, что минус 32, но было какое-то ощущение теплоты. И столько доброжелательных, приветливых людей, не знающих, что я посол!

Мы с мужем каждые выходные гуляем по городу. В прошлую субботу были в Третьяковской галерее. Я говорю мужу: смотри сколько мировых культурных ценностей корнями из России: Кандинский, Шагал… Это потрясающе. Прекрасный город.

Читайте также: