В интервью главы Российской Ассоциации буддистов Карма Кагью Александра Койбагарова — всё тот же позитивный сон: буддисты радуются, медитируют, судятся…
Празднуют ли они дни рождения и свадьбы, чем похожи жизнь, смерть и сон, сколько раз повторяется «судебный сериал» о позапрошлых бизнесменах, как власти любят буддистов и кто, в конце концов, определяет религиозное назначение здания.
Поздравляя президента Российской Ассоциации буддистов Алмазного пути Традиции Карма Кагью Александра Койбагарова с его днем рождения, президент Института религии и политики Антон Игнатенко втянулся в такую беседу, где очутился, казалось бы, на волосок от нирваны – и только давняя сила привычки удержала в колее дел и забот этого мира. Оказалось, что российская община буддистов Карма Кагью динамично развивается, строя новые буддийские центры и набивая руку в отражении омрачений.
Антон Игнатенко: Дорогой Александр Шаукатович, прежде всего хочу поздравить вас с днем рождения! Он у вас был 18 июня, тогда поздравил вас, а сейчас приехал – спасибо, что позвали – пообщаться более подробно. Как у вас дела?
Александр Койбагаров: Спасибо, замечательно. Как говорит наш лама [Оле Нидал, вверху его фотографию держит Александр Койбагаров; а топором, как подумалось, он уже готов отсекать омрачения ума], глупо отмечать очередной год, приближающий нас к смерти… Но, тем не менее, если это праздник для друзей, то можно считать, что просто мы отмечаем очередное повторение счастливого дня и желаем, чтобы этих повторений было как можно больше.
Глупо отмечать очередной год, приближающий нас к смерти.
Лама Оле Нидал
Антон Игнатенко: Но с другой стороны – ведь очередной год жизни приближает и к нирване, хочется надеяться? к выходу из этого бесконечного круга перевоплощений?
Александр Койбагаров: Ну, это как хотите. Если вы хотите выйти из этого круга перевоплощений и чистым сознанием, «в звезды врезываясь», летать [цитирует слова Маяковского на смерть Есенина], то вы можете считать так, что это приближает вас. Хотя смерть не является гарантией вхождения в это состояние.
То есть, вы можете это сделать прямо сейчас. Не в смысле умереть, а прямо сейчас войти в это состояние. Не надо ждать ухода.
В буддизме всё это – и жизнь, и смерть – состояние сознания, и всё это считается промежуточным состоянием (бардо по-тибетски): приближение или удаление от абсолютного состояния сознания. Бардо этой жизни, бардо смерти, бардо следующей жизни и так далее…
Это состояние запутанного ума и непонимания его истинной природы.
Антон Игнатенко: А каково же окончательное состояние?
Александр Койбагаров: Будда называл это пробуждение, потому что он считал, что наше обычное состояние, которое мы считаем высшим, самым сознательным, самым здравым, — оно тоже похоже… он уподобил это сну. А сон – он, естественно, абсолютно нелогичный. Там присутствуют фантастические страхи, и (очень редко) какие-то обретения и счастливые моменты. Но, тем не менее, к реальности он никакого отношения практически не имеет.
Будда уподоблял нашу жизнь такому же сну – но из которого можно проснуться и начать жить в реальности и реально.
Антон Игнатенко: Вспоминается Гамлет, принц Датский: «Какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?»… То есть, и эти сны, и эта жизнь, и эта смерть – это всё одно…
Александр Койбагаров: Не совсем одно, потому что смерть описывается как другое состояние бардо – более зависимое, более ограниченное. Там мы переживаем только впечатления, которые накоплены в этой жизни, никаких новых впечатлений мы там создать себе не можем, поэтому в смерти, в этом состоянии до обретения нового тела мы переживаем результаты наших поступков в этой жизни. И, соответственно, если они хорошие, то там много прекрасного, а если они были тяжелыми и накопилось много негативных впечатлений, то оно будет ужасающим. Хоррор какой-то.
Антон Игнатенко: Понятно. Но, пока этот этап не наступил…
Вы говорили, что к своему дню рождения относитесь спокойно. Спасибо, что пояснили более подробно.
А как же буддисты вашей школы, как вы отмеряете эфемерные достижения этой жизни? На что вы обращаете внимание? Может быть, это открытие новых центров, это какие-то юбилеи?
Вот, вы были в Калуге в эти дни – что там было?
Александр Койбагаров: Там была свадьба наших «адептов», наших очень любимых и близких друзей. Они также имеют самое непосредственное отношение к этому Московскому буддийскому центру. Поэтому мы их знаем давно и близко, как в коммунальной квартире.
Замечательные люди, и была совершенно замечательная свадьба. И никогда не думал, что в Тарусе есть такое прекрасное место – шесть звезд, семь звезд!
Антон Игнатенко: Люди рассказывают, что и там же отметили все-таки ваш день рождения?
Александр Койбагаров: И отмечали мой день рождения, конечно же. И отмечали мы это совместной медитацией. Потому что это самый быстрый способ достижения этого абсолютного, радостного и счастливого состояния ума.
Антон Игнатенко: Юбилей был у вашего центра в Екатеринбурге – 30 лет. Я вас тоже поздравляю с этим! Как делам там и в других местах?
Александр Койбагаров: С одной стороны замечательно, с другой стороны… примечательно. Потому что это уже становится каким-то сериалом у нас, в российском Кагью. Это уже третий или четвертый случай, и, наверное, в этом есть какая-то закономерность…
Разгадать бы эту закономерность и начать бы ею управлять!
Потому что сначала у нас был наезд на Владивостокский центр, когда хотели провести по территории центра дорогу. Потом была полуторагодовая Московская эпопея, когда мы реально бились в суде и прилагали все наши усилия, чтобы доказать, что мы честные и добросовестные, мы ничего не нарушали, — и это был настоящий праздник, когда все сюда пришли, такая вселенская свадьба, которая пела и кричала [цитирует популярную песню]: мы выиграли суд, и этот центр оказался сохраненным и дальше развивается.
А теперь Екатеринбург. Только-только в феврале мы его открыли [на фото выше и ниже] – было помещение буддийского центра в Екатеринбурге, но оно находилось на окраине, в такой «вороньей слободке», и мы все время думали, что же нам делать – или начать его перестраивать, или поменять локацию.
Всё никак не складывалось лет восемь, мы находились в «бардо поиска нового центра или перестройки старого центра»… И вот вдруг всё сошлось, мы купили здание в центре города – историческое поместье, только что отремонтированное, еще и с двором, с территорией, на которой можно устраивать какие-то мероприятия летом.
И оно было сразу же «нежилым» [юридически], поскольку только в нежилом здании, помещении сейчас религиозные организации могут полностью свои функции осуществлять.
И вот мы это всё приобрели, продав старый центр. Сошлось всё по деньгам, всё сложилось.
И администрация [местная] к нам пришла, мы с ними вместе торжественно открыли центр, бросали лепестки роз, хотя это был февраль, разрезали ленточки, всё было красиво, и пели…
И тут опять – «никогда такого не было, и опять» [цитирует Черномырдина]: возникла какая-то прошлая история, прежний владелец заявил, что, якобы «его обманули, он не хотел продавать, и не по той цене он хотел продавать».
И вот мы опять в суде, и у нас снова эпопея. С чем это связано?..
Раньше мы боялись, были некие страхи – что к нам [российское] государство относится подозрительно…
Антон Игнатенко: А на самом деле как относится? Ведь если представители областной и городской администрации – и в Москве, и во Владивостоке, и в Екатеринбурге, в Свердловской области, везде – приходят к вам, то власти, как мы можем видеть, проявляют к вам самые добрые чувства?
Александр Койбагаров: Да-да, и это результат целенаправленной деятельности, активности. Потому что когда мы вдруг, «взрывным образом» стали «большими», как с неба свалились – конечно, нас стали бояться или опасаться, вопросом задаваться: кто это такие? И даже традиционные буддисты, Буддийская традиционная Сангха России тоже сказали: а кто это такие, откуда они взялись?
Поэтому нужно было прийти, рассказать, кто мы и откуда взялись, вот наша традиция, вот наши учителя, пожалуйста, посмотрите и проверьте всё. И с традиционной Гелугпинской традицией, которая существует в России уже несколько веков, и с администрациями — мы должны взаимодействовать.
Как говорил Владимир Ильич Ленин, «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя», только улетев на Луну.
Когда мы стали выходить и туда, и сюда открыто и делать публичные мероприятия специально для города и для не-буддистов – культурные, художественные, исторические, научные… тогда, конечно, нас узнали, отношение к нам изменилось. И ни от администрации, ни от [единоверцев по] нашей конфессии мы никаких [подвохов] уже не ждали – и тут пришел бизнес!
Который оказался очень агрессивным. А поскольку буддисты всегда выбирают самые красивые места, где легко получить приятные, позитивные впечатления, которые создают положительную карму, приближают нас к пробуждению от сна, поэтому места эти и привлекают бизнесменов, которым кажется, что у безответных буддистов легко откусить лакомый кусок…
Антон Игнатенко: То есть, та же схема? Позапрошлый владелец вдруг появляется и начинает предъявлять претензии, дело идет в суд?
Александр Койбагаров: Да, и [тот владелец] хочет отобрать здание себе. И это удивительно.
Но, правда, мы теперь уже научены, у нас там трудовые мозоли набиты в таких делах. Поэтому мы сразу подключаем все наши ресурсы. И государство нас защищает в этом, [установив], что культовые здания не могут быть предметом конфискации.
Антон Игнатенко: А статус этого здания как культового – подтвержден?
Александр Койбагаров: Нам дал разъяснение религиозный отдел, что статус культового объекта определяется внутренними установлениями самой религиозной организации, если в нем проводятся религиозные мероприятия, ритуалы и так далее, то оно [здание, помещение] является религиозным [культовым, имеет религиозное назначение]. И даже если оно не оформлено в регистрационном органе как здание религиозного назначения, тем не менее, по законодательству оно является религиозным. Потому что в законодательстве предусмотрено создание комиссии, которая будет присваивать культовый статус объекту; но эта комиссия до сих пор не создана, и поэтому де-юре и де-факто, если в здании проводятся религиозные мероприятия, то оно является религиозным.
Никаких других способов определить здание как религиозное в настоящее время нет.
Антон Игнатенко: Ну что же, я вновь вам желаю успеха в правом деле, чтобы вы отстояли свои права и законные интересы, чтобы создали для жителей Екатеринбурга, Свердловской области, для всех живых существ новые прекрасные возможности для пробуждения всего того лучшего, что только может быть!
Александр Койбагаров: Спасибо большое.
Читайте также:
Буддисты Карма Кагью отстояли в суде Московский буддийский центр
Как отражает и обогащает Россию «Алмазный Буддизм» | Эксклюзив
