Мусульманская активистка Сафура Заргар: из индийской тюрьмы

Мусульманская активистка Сафура Заргар: из индийской тюрьмы

Мусульманская активистка Сафура Заргар: из индийской тюрьмы

«Индийское государство боится сильных женщин»: активистка Сафура Заргар

Спустя почти год после того, как ей было предъявлено обвинение в соответствии со строгим антитеррористическим законом и она была заключена в тюрьму на несколько недель, несмотря на то, что она была беременна, Заргар делится своими испытаниями в тюрьме, которые приводит «Аль-Джазира«.

Это было почти год назад, когда 27-летняя Сафура Заргар, студентка университета Джамия Миллия Исламия в Нью-Дели, была арестована и названа одним из главных заговорщиков в самых жестоких религиозных беспорядках, свидетелем которых стала столица за десятилетия.

Ей было предъявлено обвинение в соответствии со строгим антитеррористическим законом, Законом о противоправной деятельности (предотвращении) или UAPA, и она была брошена за решетку в апреле 2020 года, несмотря на отсутствие доказательств.

В то время Заргар была на третьем месяце беременности. Спустя 74 дня после протестов индийских активистов и критики со стороны международных правозащитных групп она была освобождена под залог по гуманитарным соображениям.

Когда она целыми днями ухаживает за своим младенцем, Заргар сказала «Аль-Джазире», что она все еще живет в страхе быть разлученной с ним.

Вот выдержки из интервью Заргара телеканалу «Аль-Джазира»:

Аль-Джазира: Вы были названы одним из главных заговорщиков в деле о беспорядках на северо-востоке Дели. Вы были вовлечены? Вы посещали собрания и выступали с речами?

Сафура Заргар: Я думаю, что любой может пойти на любое собрание и выразить солидарность, и это не должно быть проблемой. Было так много таких, как я, и я просто приехала туда, будучи учеником Джамии, и выразила солидарность с протестом.

Аль-Джазира: Как вы думаете, почему вас выделили?

Заргар: Я думаю, что [индийское] государство боится сильных женщин, поэтому я и стала мишенью. Голоса женщин — это не то, чего государство так сильно ожидало. Им нужен был козел отпущения, чтобы на него все повесить. Случайный отбор студентов без какой-либо причины и без каких-либо доказательств — это то, чем они занимаются, и это не является чем-то новым для нашей страны.

Аль-Джазира: Вы ожидали вашего ареста?

Заргар: Нет. Не думаю, что я делала что-то хоть отдаленно плохое, чтобы меня даже вызвали на допрос. Я просто участвовала в акции протеста, как и многие другие студенты в стране. Так что я не ожидала ничего подобного, и это стало для меня очень большим потрясением.

Аль-Джазира: Вы провели в тюрьме 74 дня. На что это было похоже?

Заргар: Не знаю, как это обычно бывает, но из-за COVID-19 то, что я испытала, обострилось. Я думаю, что самым сложным в этом была изоляция, заключение. Меня держали в отдельной камере. Изначально мне сказали, что это карантин. Меня перевели в отдельную камеру на углу тюрьмы. У него были огромные стены с колючей проволокой. Там было всего 4, 5 камер. Не думала, что это будет так страшно, но было очень страшно.

Я решила, что в любой момент у меня может случиться выкидыш.

Они вам ничего не говорят. Они не считают, что вы достойны ответа на все ваши вопросы. Что будет со мной дальше — это они считают, им не нужно мне рассказывать. Почему ты здесь? Какой протокол? Какая процедура? Что будет со мной дальше? Они думают, что мне не нужно знать ответы на эти вопросы. Я их все время спрашивала: «Почему вы держите меня здесь?» Они сказали: «Молчи и оставайся там, где мы тебя держим». Я думала, вот так я и проведу свою жизнь. Это конец.

Но через некоторое время из-за давления у меня пошло носовое кровотечение. Я продолжала звонить в медицинский звонок, но камера была так далеко от остальной части тюрьмы, что никто не пришел. Я запаниковала и продолжала звонить в колокольчик. Спустя долгое время кто-то пришел в полном костюме СИЗ (средства индивидуальной защиты), проверил мое кровяное давление и сказал, что кровотечение из носа произошло из-за высокого кровяного давления, и дал мне лекарство. Как-то я справилась. Открывали дверь камеры и пускали в палату. Это было маленькое пространство. Отпускали за водой, так как в камере не было питьевой воды.

Они держали меня в изоляции 15 дней. И все говорили, что это протокол COVID. Но я начала медленно замечать, что люди, которые пришли после мной, продвигались, но я все еще была заперта. Я подняла огромный шум и гам по этому поводу. Когда меня представили судье, я сказала ему, что это происходит, и меня немедленно отперли.

Я понятия не имела, что происходило снаружи. Газеты были закрыты. Я не могла смотреть телевизор, потому что была изолирована и не могла поговорить со своим адвокатом. Я была новичком в тюрьме, поэтому я ни с кем не разговаривала, и никто мне ничего не говорил. Самое главное, я беспокоилась о своей семье. Они не знали, как я. Мне очень жаль, что я поставила их в такую ситуацию. Мои родители, мой муж, мои родственники, особенно с тех пор, как я этого ждала, все больше беспокоились обо мне. Я просто хотела сказать им, что у меня все в порядке, но даже это я смогла сделать через 20 дней.

Аль-Джазира: В то время вы были на третьем месяце беременности, беспокоились ли вы о безопасности и благополучии своего будущего ребенка?

TelegramMessengerTwitterWhatsAppViber