Закон о просветительской деятельности ограничит всех, кто пытается ею заниматься в России. В том числе религиозные организации. Нормы скандального законопроекта в особенности смогут добить «иноагентов».
Автор издания «Коммерсантъ» Анна Васильева в статье «Просветителям не дают просвета» приводит обзор тревожных для гражданского общества перспектив законопроекта «О внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» (в части введения просветительской деятельности)».
Не осталось никаких сомнений, что скандальный законопроект о просветительской деятельности все же будет принят Госдумой. Культурное и научное сообщества продолжают настаивать, что закон вреден, избыточен и попросту никому не нужен — но его авторы не собираются делать даже символических уступок. Упорство законодателей поражает, ведь они сами честно признаются: нет ни малейшего представления, как закон будет работать, кого регулировать и наказывать. Единственное, что уверенно повторяют сенаторы и депутаты: он нужен, чтобы не допустить «нежелательного иностранного вмешательства». “Коммерсантъ” попытался разобраться в причинах и возможных последствиях закона о просветительской деятельности и пришел к выводу, что риторика его авторов подозрительно совпадает с уже действующим законодательством о так называемых иностранных агентах.
«Представьте, что вы завели YouTube-канал и рассказываете, как печь пирожки. А теперь этот контент вы должны будете согласовывать с государством. Написали пост в Facebook про эффективность вакцины? Опять согласовывайте. Хотите организовать бизнес-конференцию по обмену опытом? Пожалуйста — но сначала согласовывайте с чиновниками. Вот как это повлияет на всех граждан страны»,— горячится в беседе с “Ъ” управляющий партнер Skyeng Александр Ларьяновский.
Предмет его возмущения — три листа формата А4 с поправками к закону «Об образовании». Их внесли в Госдуму еще в ноябре 2020 года; документ заметили не сразу, но последние пару месяцев в социальных сетях практически ежедневно появляются записи с критикой законопроекта. Петицию на Сhange.org с требованием отозвать поправки подписало более 220 тыс. человек.
Законопроект вводит понятие «просветительской деятельности» — и для понимания проблемы его необходимо процитировать целиком.
«Просветительская деятельность — осуществляемая вне рамок образовательных программ деятельность, направленная на распространение знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта и компетенции в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития человека, удовлетворения его образовательных потребностей и интересов и затрагивающая отношения, регулируемые настоящим федеральным законом и иными законодательными актами Российской Федерации».
По мнению опрошенных “Коммерсантомъ” юристов и самих просветителей, это определение настолько широкое и расплывчатое, что к нему можно подтянуть практически каждого, кто делится информацией «вне рамок образовательных программ». От серьезных онлайн-курсов и лекций до легкомысленных блогов в Instagram о спорте, кулинарии и сексе — правительство должно будет контролировать всех.
Это не глава из романа-антиутопии: закон в прямом смысле требует, чтобы правительство установило порядок, условия и формы просветительской деятельности.
А также то, каким образом и кем она будет контролироваться.
Законодателей особенно волнует сотрудничество образовательных учреждений с международными организациями. Настолько, что в законопроекте отдельно предлагается наделить Минобрнауки и Минпросвещения полномочиями выдавать «заключения» о целесообразности такого сотрудничества. Желание полностью контролировать контакты вузов и университетов становится понятнее, если посмотреть на список авторов поправок. Законопроект разработан не учеными или просветителями, а исключительно членами комиссий Госдумы и Совета федерации «по противодействию иностранному вмешательству».
«Различные курсы по наблюдению за выборами»
Член Совета Федерации Елена Афанасьева (ЛДПР). Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Необходимость поправок авторы объясняют очень просто: ведь сейчас в законодательстве нет понятия «просветительская деятельность». А без этого государство не может такую деятельность регулировать, объясняет сенатор Елена Афанасьева.
«И этим пользуются многие деструктивные силы. Ну, например, секты*,— объясняет она “Коммерсанту”.— Мы с вами люди взрослые и можем по косвенным признакам определить, что это секта*. А как это может сделать обыкновенный человек?»
«Обыкновенного человека» действительно не пугает тот факт, что просветительская деятельность в России прямо не регулируется. «Вопрос введения этого понятия в законодательство не поднимался, потому что такая необходимость отсутствовала»,— дипломатично поясняет адвокат юридической группы «Яковлев и партнеры» Евгения Рыжкова.
Авторы документа так не считают.
В пояснительной записке подчеркивается: закон не позволит использовать просветительскую деятельность для «разжигания социальной, расовой, национальной или религиозной розни, в том числе посредством сообщения обучающимся недостоверных сведений об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов».
Но все эти ограничения действуют и сейчас, напоминают юристы, в Конституции, Уголовном и Административном кодексах, в законах об информации, образовании и экстремистской деятельности.
Две комиссии по противодействию парируют: отсутствие правового регулирования «создает предпосылки для бесконтрольной реализации антироссийскими силами в школьной и студенческой среде под видом просветительской деятельности широкого круга пропагандистских мероприятий, в том числе поддерживаемых из-за рубежа».
На этом этапе законодатели начинают объясняться откровеннее.
«Вот ваш ребенок ходит на какие-нибудь курсы… Ну, что сейчас любят делать наши оппоненты? Различные курсы по наблюдению за выборами, причем на территории других государств,— приводит внезапный пример сенатор Елена Афанасьева.— Вы откуда знаете, что ребенку там доносят информацию, которая соответствует российскому законодательству? Откуда узнаете, что там его не настраивают на то, чтобы это законодательство нарушать? Вот для этого родители могут взять закон и посмотреть».
По мнению госпожи Афанасьевой, правительство должно не только определять «правила игры», но и «иметь возможность контролировать такую деятельность, особенно ту, которая оплачивается или финансируется из иностранных источников».
Сенатор Андрей Климов. Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Сенатор Андрей Климов напоминает, что Совет федерации еще в октябре 2017 года указывал на девять направлений «попыток вмешательства».
«Причем не только с Запада, а вообще,— многозначительно подчеркивает он.— Среди прочего затрагивалась сфера, связанная с образованием и просветительством. Поэтому мы комплексно стали рассматривать меры по предотвращению».
В разговоре с “Коммерсантомъ” сенатор Елена Афанасьева неоднократно упоминала организации, которые якобы занимаются просвещением, а на деле «на иностранные деньги» призывают к нарушению Конституции. Называть их она отказалась, посоветовав обратиться к отчетам и докладам двух комиссий по суверенитету.
«Все явки-пароли-суммы были названы. Эта информация открытая, мы ее представляли в открытых источниках. Там все очень четко и понятно, в том числе откуда родился закон такой»,— сказала она напоследок.
«Главная мишень — все общество»
“Коммерсантъ” последовал совету и изучил доклады комиссии Совфеда по предотвращению вмешательства. Они практически полностью посвящены описанию того, как иностранные правительства финансируют НКО — и таким образом пытаются повлиять на выборы в России. В документах действительно указаны конкретные названия. Например, движение «Голос», «Мемориал», «Радио Свобода» и еще десяток организаций, которые уже признаны так называемыми иностранными агентами — либо потенциальные кандидаты на внесение в этот реестр.
Большинство НКО-«иноагентов» занимаются правозащитной деятельностью. Но для некоторых из них, например для «Международного мемориала» или Сахаровского центра, просвещение является ключевым, если не основным направлением. Несмотря на все ограничения, так называемые иноагенты продолжают проводить лекции, организовывать семинары и образовательные программы. Все они в разговоре с “Коммерсантомъ” отмечают, что претензий со стороны чиновников или проверяющих органов к их содержанию не было.
Но запрет на ведение курсов или лекций для таких НКО будет фактически означать невозможность продолжать свою деятельность.
Из законопроекта не следует прямо, что он призван ограничить деятельность так называемых иностранных агентов в сфере просвещения, говорит партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Екатерина Тягай. Но она не исключает, что другими поправками «иностранные агенты» будут прямо отнесены к субъектам, не имеющим право осуществлять просветительскую деятельность.
«Особенно если учитывать цели законопроекта, обозначенные в пояснительной записке,— говорит она.— Такие цели и общие положения законопроекта подтверждают, что законодатель активно продолжает ограничивать деятельность подобных организаций».
Директор информационно-аналитического центра центра «Сова» Александр Верховский. Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
Впрочем, директор центра «Сова» (внесен Минюстом в реестр так называемых иностранных агентов) Александр Верховский считает, что законопроект будет применяться гораздо шире, поскольку присвоение статуса иноагента не будет носить массовый характер.
«По идее ограничить деятельность «агентов» можно другим законопроектом, который обязывает их согласовывать программы,— просто не хочешь и не согласовываешь,— размышляет он.— Хотя если программу утверждают раз в год, то благодаря поправкам о просвещении государство может когда угодно «спохватиться» по поводу любой лекции».
Юрист «Мемориала» (внесен в реестр так называемых иностранных агентов) Татьяна Глушкова не исключает, что новые ограничения для иностранных агентов будут более жесткими, чем для остальных просветителей.
«Если бы хотели специально ограничить только иноагентов, то внесли бы поправки в отдельный закон,— не согласен директор Сахаровского центра (внесен в реестр так называемых иностранных агентов) Сергей Лукашевский.— А у документа про просветительскую деятельность главная мишень не «агенты», а все общество».
«Конституция кое-что у нас запрещает»
Широкая формулировка, которую планируется ввести в законодательство, позволяет отнести к просветительской абсолютно любую деятельность в сфере обработки и обращения информации, указывает эксперт юридической группы «Гречкин и партнеры» Дмитрий Повный.
Речь идет не только про образование и обучение. Даже обычная трансляция личного опыта может быть расценена как незаконная просветительская,— говорит юрист.
— Например, я записал ролик, как научился убирать лоток за котом. Согласно законопроекту, я осуществил деятельность по распространению знания или навыка, направленную на неопределенно-неограниченный круг людей. А следовательно, осуществил просветительскую деятельность, которая должна регулироваться».
Более тысячи деятелей культуры — от художников, кураторов выставок, поэтов и режиссеров до антропологов и океанологов — подписали письмо президенту Владимиру Путину c требованием отменить поправки.
«Можно сделать вывод, что выставочный проект, посвященный творчеству отдельного художника, а также демонстрация его произведений попадают под просветительскую деятельность,— предполагает директор Музея стрит-арта Татьяна Пинчук.— Наряду с реализацией выставочных проектов музеи организуют и культурно-просветительские проекты, в рамках которых проводятся встречи, семинары, лекции». За музеи вступился было первый зампред комитета по культуре Госдумы Алексей Шолохов: он предложил коллегам вывести из-под действия законопроекта учреждения культуры, в уставе которых просветительская деятельность закреплена как основная. Поддержки это предложение не нашло.
Директор Музея стрит-арта Татьяна Пинчук. Фото: Facebook.com / Tanya Pinchuk
Против законопроекта выступили с открытым письмом и руководители крупных просветительских проектов — в числе подписавшихся главред Arzamas Филипп Дзядко, член оргкомитета премии «Просветитель» публицист Александр Архангельский, руководитель Теплицы социальных технологий Алексей Сидоренко и еще 15 человек.
«Необходимость соответствия определенным требованиям для ведения просветительской деятельности, потребность отчитываться перед контролирующими органами — все это однозначно увеличит бюрократию»,— указывает одна из подписавшихся, директор культурной платформы «Синхронизация» Мария Бородецкая.
По мнению Татьяны Пинчук, для НКО этот фактор может стать серьезным препятствием:
«Одна из главных проблем российских НКО — это отсутствие ресурсов, в том числе финансовых, необходимых для нормального осуществления деятельности. Прохождение дополнительных процедур усугубит и без того сложную ситуацию».
Но бюрократическая нагрузка не единственное, чего опасаются просветители и деятели культуры. В одном из обращений говорится, что законопроект может «создать предпосылки для репрессивного и цензурирующего регулирования из-за расплывчатости формулировок и непроработанности».
По всей видимости, закон означает, что органы исполнительной власти будут решать, какую просветительскую деятельность можно счесть «антироссийской» и запретить.
Нужно ли говорить, что это может вычеркнуть из публичного поля мнения, хоть сколько-нибудь отличающиеся от линии государства? — возмущается главный редактор издательства Individuum Феликс Сандалов.— Утверждается, что законопроект направлен на то, чтобы препятствовать дискредитации власти антироссийскими силами. Но на наш взгляд, это предложение депутатов дискредитирует ее куда сильнее, чем любой круглый стол, лекторий или книга».
По его мнению, законопроект станет дополнительным инструментом для преследования инакомыслящих, в том числе и среди «книжников».
«Вообще вопросов много, но можно лишь догадываться о границах допустимого, которые, как известно, очень подвижны,— рассуждает господин Сандалов.— Например, является ли публикация «Капитала» разжиганием социальной розни? А ведь эта причина идет в пояснительной записке депутатов первой в списке того, что якобы удастся пресечь».
Автор секс-просветительского блога, журналист Мария Арзамасова. Фото: facebook.com/masha.arzamasova
Автор секс-просветительского блога Мария Арзамасова заявила “Коммерсанту”, что не собирается согласовывать содержание своих текстов с госорганами.
«Это будет полнейшей цензурой,— возмущается она.— Наше государство само взяло курс на «духовные скрепы». Оно решило, что сексуальное образование — это разврат и недопустимо. В итоге распространение знаний о здоровой сексуальной жизни ложится на плечи просветителей. Очень грустно, если какой-то новый закон вдруг будет регулировать, о чем людей просвещать можно, а о чем нельзя».
Директор Сахаровского центра Сергей Лукашевский соглашается, что законопроект может «ударить по самым неожиданным направлениям»:
«Все начнут использовать этот закон для цензурирования. Просто потому что у тех, кто будет принимать решения, разные взгляды на исторические события. Например, норманисты и антинорманисты (сторонники или противники теории о происхождении российской государственности от варягов.— “Коммерсантъ”)».
«Фантазировать можно о чем угодно,— отмахивается сенатор Андрей Климов от критики.— На мой взгляд, просветительской деятельностью должны иметь право заниматься все. Это правильно и справедливо. Но перед тем как заниматься просветительской деятельностью, мы должны вспомнить, что Конституция кое-что у нас запрещает. Поэтому правительство должно некие принципы разработать».
«Нанять армию цензоров»
Самое удивительное в законопроекте то, что даже его авторы не понимают, как он будет работать на практике. Если смотреть буквально, он вводит ограничения на весь внегосударственный информационный сектор общественной жизни. Очевидно, что ни одно государственное ведомство не справится с регулированием и наблюдением подобного масштаба. Сенатор Елена Афанасьева заявила “Коммерсанту”, что она «не правительство, которое будет определять порядок». Остальные авторы документа либо не ответили на звонки и письма, либо отказались комментировать этот вопрос, либо порекомендовали обратиться к Андрею Климову, «который больше в теме».
«Я же не пророк и не звездочет,— рассмеялся Андрей Климов на вопрос о том, как он представляет выполнение поправок.— В нашем законопроекте ничего про это не сказано. А фантазировать можно о чем угодно».
Возможно, для ведения просветительской деятельности необходимо будет получать лицензию — по аналогии с деятельностью по реализации образовательных программ, предполагает адвокат Евгения Рыжкова. Сейчас за ведение подобной деятельности без лицензии предусмотрена административная и уголовная ответственность.
«Министерство просвещения, принимая решение о выдаче или отказе в лицензии, будет оценивать — не приведет ли использование просветительской деятельности к разжиганию социальной, расовой, национальной или религиозной розни? Ну и так далее»,— рассуждает она.
«Проблема в том, что согласовывать все просто невозможно,— настаивает управляющий партнер Skyeng Александр Ларьяновский.— Вот вы делаете конференцию отраслевую, где люди обмениваются опытом. Как и что вы будете согласовывать? Всех спикеров? Все доклады? Только тезисы? А их тысячи в месяц проходят. Нанять армию цензоров? Делать выборочно? У этого закона нет реалистичного способа применения».
Эффективность введения ограничений и запретов вызывает большие сомнения, соглашается юрист Дмитрий Повный:
«Конечно, изначально это будет точечное противодействие отдельно взятым производителям контента. Однако цифровое общество уже живет по другим законам, и авторы всегда могут попытаться продолжать свою деятельность на условиях анонимности, создавая новые каналы подачи информации. Кроме того, совершенно не очевидно, что площадки наподобие YouTube и Instagram будут способствовать бесконтрольной цензуре».
«Просветительский блог можно вести в любом городе мира, просто на русском языке,— напоминает сенаторам Мария Арзамасова.— Интересно, как вы будете регулировать этих товарищей».
Директор центра «Сова» Александр Верховский предполагает, что если ограничения и будут введены, то применяться они станут избирательно:
Просто в каких-то случаях местные органы власти смогут придираться к тем или иным НКО, частным лицам. Наверняка это будет сопровождаться какими-то поправками к КоАП. Прочел лекцию без согласования — 300 тыс. руб. Так много лекций не прочитаешь».
Однако он также называет возможные ограничения «слишком хитроумной схемой для контроля, которая просто не сможет работать».
Само по себе желание сделать эту сферу подконтрольной правительству вызывает массу вопросов не только у просветителей, но и юристов.
«Фактически государство считает возможным сформулировать, какие образовательные потребности и интересы есть у каждого из нас. А также продиктовать нам, каким именно образом мы можем их удовлетворить,— говорит партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Екатерина Тягай.— А это уже представляет собой цензуру. При таких условиях подобная «просветительская деятельность» фактически превращается в государственную пропаганду. Это не согласуется с идеей о том, что просвещение осуществляется в целях развития человека и удовлетворения его, а не государственных потребностей».
Исполнительный директор Сахаровского центра Сергей Лукашевский/ Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
По мнению директора Сахаровского центра Сергея Лукашевского, в результате пострадают не просветители, а обычные граждане:
«Обмен знаниями и какое-то просвещение сохранится даже в условиях ограничений. Те, кто всерьез заинтересован, будут устраивать закрытые семинары, делиться знаниями между собой. А вот широкой публикой будут заниматься официальные организации, которым легче будет получить регистрацию или разрешение. В то время как от хороших ученых, которым нужна свобода, знания будут доходить до гораздо более узкого круга людей».
«Ясно только одно — наши чиновники очень боятся, что просветительские блоги каким-то образом дискредитируют власть. Я так и вижу, как биолог, рассказывающий о размножении бабочек-монархов, вставляет фразу: «Кстати, если вам нравятся бабочки-монархи, выходите все на несанкционированный митинг против действующей власти!»,— иронизирует Мария Арзамасова.
— Если говорить серьезно: вряд ли в просветительских блогах звучат конкретные призывы против власти. Но просветительские блоги заставляют людей думать. Ведь образование направлено на то, чтобы люди думали. Мне в последнее время кажется, что нашей власти думающие люди не нужны».
По ее мнению, автором законопроекта стоило бы раскрыть карты:
«Если вы хотите, чтобы просветители никак не критиковали власть, то просто запретите критиковать власть. А не придумывайте, как всегда, какую-то хренотню».
Примечательно, что поправки о просветительской деятельности были внесены практически одновременно с другими законопроектами, ужесточающими законодательство в отношении некоммерческих организаций и граждан, которые могут быть причислены к так называемым иностранным агентам. Документ, авторами которого являются те же депутаты и сенаторы, предлагает, в частности, расширить статус «иностранного агента». Его можно будет присвоить не только НКО и СМИ, но и организациям без образования юридического лица и обычным гражданам. Другой законопроект, внесенный правительством, обязывает НКО, признанные «иностранными агентами», предоставлять Минюсту полную информацию о своей деятельности. В частности, правительство интересуют данные о планируемых и реализуемых ими программах, о мероприятиях до начала их реализации — а также отчеты о том, что они сделали из намеченного, а что нет.
Связь всех этих документов друг с другом и с законопроектом о просветительской деятельности Андрей Климов отрицает. Впрочем, несколько опрошенных “Коммерсантомъ” правозащитников, юристов и представителей НКО рассматривают поправки комплексно и опасаются, что таким образом парламентарии хотят заставить «иноагентов» окончательно замолчать.
* В правовой системе РФ отсутствует определение понятия «секта».
Читайте также:
Сергей Гаврилов встретился с лидерами протестантов
Госдума приняла проект о выводе конфессий из-под “антиотмывочных” норм
Госдума приняла закон о цензуре в интернете, в том числе о религии
Госдума поддержала спорные поправки в закон о свободе совести
В ГД рассказали о поправках в законопроект “Об аттестации духовенства”
