Проблемы афганских женщин после прихода Талибана* усугубляются

Несмотря на попытки талибов* восстановить разрушенную экономику, проблемы афганских женщин и их семей после прихода Талибана* только усугубляются.

Для Зайгул, 32-летней домохозяйки из провинции Нангархар, которая живет в лагере для внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) Насаджи недалеко от столицы Кабул, жизнь была трудной еще до того, как Талибан* захватили власть 15 августа 2021.

Она работала горничной, а ее муж Насир работал на стройках, зарабатывая на пропитание для их семерых детей, но не больше. После возвращения талибов* к власти страна погрузилась в беспрецедентный экономический кризис, в банках закончились наличные, а госслужащие месяцами страдали от невыплаты зарплаты, а проблемы афганских женщин после прихода Талибана* только усугубляются.

Замораживание Соединенными Штатами афганских активов на миллиарды долларов и приостановка финансирования международными финансовыми учреждениями привели к краху хрупкой экономической системы, омраченной десятилетиями войны и оккупации.

Зайгуль, как и миллионы других афганцев, не имеет работы, поскольку большая часть экономической деятельности зашла в тупик после краха поддерживаемого Западом правительства президента Ашрафа Гани и хаотического вывода американских войск в августе 2021.

«Самая насущная проблема — финансовые трудности, — сказала Зайгуль Al Jazeera, сидя на полу своего однокомнатного дома в окружении детей. — Вы можете жить без свободы, но вы не можете жить без еды».

Во вторник 11 января 2022 Организация Объединенных Наций заявила, что около 22 миллионов человек — более половины населения Афганистана, этой ближневосточной страны — страдают от острого голода. Она запросила почти 5 миллиардов долларов помощи стране, чтобы избежать гуманитарной «катастрофы».

Экономика в свободном падении

Как и у многих семей в Афганистане, доходы Зайгуль и Насир за последние месяцы резко сократились.

Поскольку большинство строительных проектов было остановлено после прихода к власти талибов*, а многие семьи стали не в состоянии позволить себе помощь по дому, пара осталась без работы.

«Никто из нас больше не может найти работу. Нам не хватает самого необходимого — еды, теплой одежды и обогревателя, чтобы согревать дом», — сказала Зайгуль, наматывая на плечи тонкую черную шаль.

Рядом с ней на корточках сидели две ее дочери-подростка, а младшая, малышка по имени Сана, сидела и играла со старыми тряпками сзади. Несмотря на холод, ноги ее были босы, а одежда с трудом прикрывала детские ноги и руки.

Однокомнатный дом Зайгуль был пуст, если не считать нескольких изношенных матрасов, разбросанных по холодному каменному полу. Днем семья использовала матрасы для сидения, а на ночь превращала их в кровати. В углу стоит пустой мешок с мукой рядом с ржавой печью, на которой она пекла хлеб по ночам.

Зайгуль рассказала о жизни до захвата власти, сказав, что, несмотря на бедность, ее семья жила на скудный доход и пожертвования международных НПО, которые помогли им пережить зимний сезон.

«Но теперь даже это [помощь] прекратилось, — сказала она «Аль-Джазире, уронив голову на ладони, и в уголках ее глаз выступили слезы. — Мои дети ходят собирать мусор, который мы пытаемся продать, или бумагу, которую можно сжечь, чтобы согреться. Иногда я думаю о том, чтобы пойти на улицу попрошайничать».

Западные санкции нанесли тяжелый удар по зависимой от помощи стране, вынудив международные неправительственные организации прекратить деятельность в стране.

С тех пор ООН и другие агентства по оказанию помощи пытались обойти санкции, чтобы доставить столь необходимую стране помощь, поскольку государственные больницы стали не в состоянии позволить себе основные медицинские принадлежности или платить зарплату персоналу.

Население, зависящее от пожертвований

Как и Зайгуль, Элум Биби, овдовевшая мать шестерых детей из села Шемол на окраине Джелалабада, также сильно зависела от пожертвований после того, как ее муж, работавший в полиции, умер четыре года назад.

«Мне очень помогла благотворительность от людей. Но сейчас ничего [приходит], и я понимаю, почему. Люди без работы, — сказал 35-летняя женщина, когда ее младший, трехлетний Баба-джи забрался к ней на колени — В этой стране тысячи вдов, которые когда-то работали. Теперь, когда талибы* захватили страну, всех женщин заставили оставаться дома. Что может сделать женщина, чтобы содержать свою семью?»

Биби изо всех сил пытается платить за квартиру, покупать еду для детей, «которые слишком малы, чтобы работать», или платить за обучение в школе.

«Раньше все было лучше, — пожаловалась она, обнимая своих трех девочек. — Мои дети ходили в школу — девочки и мальчики. Раньше мы получали пожертвования, и женщины были свободны».

По словам независимого афганского аналитика Ахмеда-Валида Какара, «основные проблемы для женщин — это проблемы, отражающиеся на всей стране в целом — финансовые и экономические», — сказал он «Аль-Джазире».

Для афганских женщин экономические проблемы, охватившие страну, усугубились дальнейшими ограничениями их свобод, занятости, образования и даже передвижения.

Какар сказал, что большинство афганцев живут в сельской местности, где люди зависят от сельского хозяйства, а не от формальной занятости, чтобы зарабатывать на жизнь. Но теперь «они изо всех сил пытаются выжить, и наблюдается массовый всплеск отсутствия продовольственной безопасности», — сказал он.

Экономический кризис и сильная засуха, нанесшие ущерб сельскохозяйственному, экономическому, финансовому и банковскому секторам Афганистана, также повлияли на способность правительства выплачивать заработную плату государственным служащим.

«Женщины, работавшие в государственном секторе, наряду с мужчинами, получают зарплату нерегулярно, если вообще получают», — сказал Какар.

Масуда Султан, активистка за права афганских женщин, согласилась.

«Учителя составляли большую часть работающих женщин в Афганистане, — сказала Султан, добавив, что им не платили зарплату с мая или июня, за исключением некоторых небольших выплат, сделанных талибами*. — Хотя хорошо, что международное сообщество согласилось заплатить им, деньги еще не были мобилизованы, и это поставило их в очень плохое положение».

Султан, которая более двух десятилетий занимается правами женщин в Афганистане, говорит, что многие женщины-предприниматели также не могут получить доступ к своим средствам в банках:

«Самая большая проблема [для женщин] — экономическая, поскольку активы и помощь замораживаются».

Растущие ограничения для женщин

Несмотря на то, что она происходила из семьи, финансово стабильной до прихода к власти, положение Анзорат Вали, 19-летней участницы женской сборной Афганистана по тхэквондо, также ухудшилось.

Хотя брат Вали, государственный служащий, продолжает работать в министерстве иностранных дел, ему месяцами не платят.

Тем временем ее мать, которая ранее содержала семью, потеряла работу в Министерстве образования после того, как талибы* призвали женщин в государственном секторе оставаться дома.

Проблемы афганских женщин после прихода Талибана* усугубляются, а для подростка жизнь при талибах* означала отсутствие школы и того, что она любила больше всего — тхэквондо.

Достав фото с одного из своих недавних соревнований, подросток рассказала о днях, когда она могла заниматься боевыми искусствами вместе со своей сестрой.

На снимке глаза юной спортсменки сияли от гордости, когда она стояла в своем белом кимоно и черном платке, чтобы продемонстрировать с трудом завоеванную медаль и сертификат за третье место.

Хотя она была разочарована запретом на женский спорт, Вали больше огорчили ограничения на образование женщин и финансовые трудности ее семьи.

«Для меня самая большая проблема заключается в том, что я не могу работать или учиться», — сказала Вали, которая, несмотря на то, что закончила школу, осталась дома после того, как талибы* закрыли ее школу.

Нарастающая путаница

Хотя талибы* официально не запрещали образование для девочек, боевики группировки закрыли средние школы для девочек и запретили женщинам поступать в государственные университеты во многих из 30 провинций страны.

Однако совсем недавно среднее образование вернулось примерно в 15 провинций, по словам Обайдуллы Бахир, преподавателя переходного правосудия в Американском университете в Афганистане.

«Относительно остальных [провинций] мы слышали разные вещи», — сказал он, объяснив, что талибы* задержали открытие многих школ для девочек.

«У Талибана* — случайно или преднамеренно — очень неуловимый и запутанный подход к своей политике и положению в отношении женщин в обществе», — сказал Бахир, пояснив, что даже руководство группы разделилось по этому вопросу.

Бахир сказал, что, хотя талибы* четко запретили женщинам занимать руководящие должности, они не объявили информацию о других секторах, где женщинам официально запрещено или разрешено работать.

«В результате многие их бойцы не понимают, что следует или не следует делать», — добавил он, пояснив, что директивы, запрещающие женщинам в одиночку путешествовать на большие расстояния, подтолкнули водителей такси к отказу возить женщин на работу из-за боязни нарушение правил.

«В некоторых провинциях боевики на дорогах отговаривают женщин идти на работу [и девочек в школы], но в других некоторые женщины все еще работают на государственных должностях. — сказал он, подчеркнув глубину путаницы и произвольного исполнения. — Каждая провинция принимает собственное решение».

Но для Вали детали не имеют значения.

«Мы [женщины] ходили в школу или на работу. Сейчас нас просто не пускают, — заявил подросток-спортсменка. — Сейчас важно то, что моя семья переживает кризис, и ей очень трудно выжить, особенно если ты женщина».

* Террористическая организация, запрещенная в РФ