Наталья Тамбиева – теолог, исламовед, исследователь исламского феминизма, руководитель аппарата Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга и Ленинградской области – рассказывает Daptar, можно ли быть одновременно мусульманкой и феминисткой, какие права и свободы имеют женщины в исламе, и как новый взгляд на «незыблемые правила» меняет реальность.

КОГДА ИМАМОМ СТАНОВИТСЯ ЖЕНЩИНА

— «Исламский феминизм» — само это словосочетание может показаться для обывателя оксюмороном. Как бы вы объяснили простыми словами, что же это за явление такое?

— Понятие «исламский феминизм» было введено как академическое исследовательницами опыта небелых женщин и в частности, мусульманок из различных регионов мира. Они проводили свои полевые исследования, путешествуя по странам мусульманского мира и увидели, как женщины отстаивают свои права в сфере политической, социальной или даже религиозной. И описывая эту активность, назвали её «исламским феминизмом». Оттуда уже вышло обращение женщин с соответствующими компетенциями (знаниями в области ислама, теологии) к религиозным первоисточникам: Корану и хадисам. И через призму своего взгляда, анализа и интерпретаций они стали находить доказательства, что в отличие от практики, которая сложилась на протяжении 15 веков, в самих первоисточниках права женщины обговорены и защищены.

— То есть, это уже не размышления «в узком женском кругу», а сделаны какие-то конкретные шаги «для обычных людей»?

— Если мы возвращаемся к первоисточникам, то феминистическая мысль развивается в американской академии уже с 80-х годов. В принципе, это вторая волна феминизма, когда позиция женского взгляда, высказывания женщин по поводу тех явлений и процессов, которые раньше были для них недоступны, стали возможны. Написано много трудов об интерпретации Корана и сунны, где они дают им новую оценку, и уже в третьей волне феминизма мы приходим к пониманию, что это не просто какой-то уникальный женский взгляд, а общая потребность пересматривать священные источники в зависимости от времени и контекста. Мы не можем остановиться на умозаключениях и позициях ученых средневековья и сказать, что всё на этом застыло, религия истолкована полностью и таковыми эти толкования останутся до скончания веков.

Эти исследовательницы были не только теоретиками, они свои идеи начали претворять в жизнь. Можно вспомнить практики Амины Вадуд, она делала акцент именно на религиозной составляющей и, приводя доказательства из Корана, заявляла, что женщина тоже может быть лидером, в том числе быть имамом. Амина даже проводила пятничную молитву для смешанной аудитории, где были и мужчины, и женщины. Такие факты зафиксированы. В наше время есть еще и опыт мусульманок Дании. В женской мечети «Марьям» женщина-имам Шерин Хакан проводит службы, ведёт бракоразводные процессы, бракосочетание и другую деятельность.

ПРОБЛЕМА НЕ В ХИДЖАБЕ, А В ПРАВЕ ВЫБОРА, КОТОРОЕ ДОЛЖЕН ИМЕТЬ КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК

— Но не возникает ли дилемма: «либо ислам, либо феминизм», не приходится ли идти на компромиссы в какие-то моменты?

— Всё зависит от того, как мы будем понимать ислам, феминизм и «исламский феминизм». Если мы говорим о «типичном западном феминизме второй волны», то да: там речь идет только о белой женщине среднего класса, свободной в выборе, как ей жить и чем заниматься. Какое-то время мы были заложниками этой модели. На смену этому приходит теория постколониального феминизма, в соответствии с которой женщины мира не уникальны, у них может быть как общая повестка, так и отличная от всех, в зависимости от культуры, идентичности и региона проживания. В это же время мы сталкиваемся с понятием «белый спасатель», когда уникальность воспринимается как отклонение от нормы.

Поясню на примере хиджаба, который очень часто понимается как оплот патриархата. У нас есть примеры стран, где женщины восстают против этой религиозной нормы, борются за своё право не носить хиджаб, порой для них это заканчивается трагично. СМИ освещают истории женщин, вырвавших из этих оков, убежавших в другую страну и обретших свободу. Однако, мы видим и другую ситуацию на примере российских мусульманок, которые все чаще и чаще осознано выбирают для себя хиджаб как религиозную норму. В 2000-х годам мусульманки Татарстана отстояли своё право фотографироваться на паспорт в хиджабе, и сегодня мы с радостью пользуемся этим правом. Значит проблема не в хиджабе, а в праве выбора, которое должен иметь каждый человек. И даже если этот выбор неприемлем для других.

— Другими словами, «исламский феминизм» опирается на ислам, двигаясь к феминизму, а не наоборот. Не феминизм первичен?

— Безусловно. Кстати, исследовательница, которая ввела это понятие – Марго Бадран – она определяет исламский феминизм так: это феминистский дискурс и практика, выраженные в рамках исламской парадигмы. То есть, рамки задает прежде всего ислам.

НЕТ ДВИЖЕНИЯ, НО ЕСТЬ ПОВЕСТКА

— Как реагируют на эти подвижки представители «старой школы»: ученые и верующие, держащиеся за средневековые толкования? Не воспринимают ли они как «еретичество», нововведение?

— Нужно понимать, на протяжении долгого времени формировались различные исламские нормы, только Коран неизменен по сей день. А вот интерпретации – это ведь делается людьми. И пока религия не научится отвечать постоянным вызовам времени, меняющейся действительности, она будет представляться чем-то архаичным, каким-то пережитком прошлого. Поэтому еще с конца 19 века зародилась целая плеяда ученых, мыслителей, которые предлагают некую форму модернизма, обновления этих интерпретаций.

Конечно, любое обновление сталкивается с критикой. «Нововведения, еретики, вероотступники» мы постоянно слышали раньше, слышим и сейчас. Когда Амина Вадуд провела эту пятничную молитву – её раскритиковали, но по крайней мере, появляются новые вызовы, о которых можно думать, размышлять.

Любая религия консервативна и тяжело принимает любые изменения. Но нужно понимать, какую цель мы преследуем. Мы можем спасти 10-100-1000 женщин от несправедливого обращения, а что дальше? Мы должны менять само сознание людей, само понимание, что, например, мужчина не имеет права обижать свою жену, а она имеет право не терпеть жестокое обращение. Другое дело сколько времени это может занять.

Я ПОРАЖАЮСЬ, СКОЛЬКО ВРОДЕ БЫ ВЕРУЮЩИХ ЛЮДЕЙ СОБИРАЕТСЯ ТОЛЬКО, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ ГАДОСТЬ О ЖЕНЩИНЕ

Допустим, подготовить специалиста на всех этапах, от бакалавриата до аспирантуры – это лет 15, потом ты преподаешь, готовишь учеников ещё лет 5, потом молодой имам отправляется в «поля», и пока он нарастит авторитет – это ещё лет 10, потом он выпестует в людях новое видение…в общем, от 30 до 50 лет это может занять! А сколько ещё отсеется! Я сама видела, когда человек вроде с тобой заодно, а потом на каком-то этапе он возвращается к накатанной колее.

И с девушками непросто: они вроде и учатся, и настроены, но с 2015 года я не видела ни одной, готовой заниматься чем-то похожим. Здесь очень много процессов завязано: многие просто не хотят быть публичными, у них ещё нет собственного стержня, и они заранее боятся будущего мужа «на всякий случай». И в итоге, есть выпускницы наши, но мы их нигде не видим, для них какая-либо активность – риск осуждения, которого они очень боятся. Это чаще всего проблема именно молодых девушек, пришедших в мусульманское учебное заведение. На одном казахском сайте меня «громил и разоблачал» автор критической статьи, выдержанной в совершенно сексистском и мизогинном тоне, мол, «так и вижу эту активистку, сложившую губки бантиком». Я поражаюсь, сколько вроде бы верующих людей собирается только, чтобы сказать гадость о женщине, с каким азартом они упражняются в идеях, «как бы этих исламских феминисток наказать»… И когда женщина живет в обществе в зависимости от такого рода мужчин – она предпочтет молчать из самосохранения.

Другая тенденция среди женщин постарше, имеющих светское образование и решивших получить ещё и религиозное. Вот они как раз очень идейные, активные в работе.

Я давала интервью полтора года назад для The Village, и вы не представляете, какой резонанс оно имело в мусульманской аудитории: и негативный, и позитивный. Так что, если говорить о том, есть ли какое-то организованное движение мусульманок-феминисток –  его нет, но есть повестка, хотя чаще всего она не позиционируется как феминистская. При этом в ней много пересечений с женщинами в целом: домашнее насилие, неравные заработные платы, стереотипы «чисто женских» и «чисто мужских» ролей и другие. И есть уникальная проблематика: ранние браки, убийства чести, женское генитальное обрезание, условное образование женщин, отсутствие светского и религиозного просвещения, превосходство прав мужчины в бракоразводном процессе и при разделе опекунства и другие вопросы.

ГОВОРИ, ЖЕНЩИНА!

— Насколько я знаю, у вас же какая-то организация, Женский клуб Санкт-Петербурга.

— То есть, какой-то отдельной организации как таковой у нас нет, но есть «женский актив» этого клуба, и он работает. Сам клуб работает на базе ДУМ. Направление его деятельности очень многозадачно: здесь и базовая просветительская деятельность: изучение основ ислама, Корана и других предметов. Это лекции и мероприятия различной направленности: психология, медицина, нутрициология, культура, искусство и даже книжный клуб.

Часто женщинам трудно вырваться на такие мероприятия на городских площадках, мужья не отпускают, а вот в мусульманский центр пускают. Мусульманки Петербурга активно включаются в волонтёрскую деятельность, это развозка продуктов, помощь в организации мероприятий, а с недавних пор и помощь женщинам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. С тех пор как вопросы защиты прав женщин стали активно подниматься в мусульманском сообществе, обращения по этим вопросам резко возросли. Они приходят в директ соцсетей, на почту ДУМ СПб и ЛО, в личных сообщениях мне или другим активисткам. Хотя мы еще даже не объявляли, что готовы оказывать такую помощь.   И когда пишут нам, это не потому, что их кто-то научил, а просто они готовы стучаться во все двери. Тот факт, что они готовы это делать, что женщины решаются по таким вопросам обращаться – это прекрасно.

Многие женщины сами не могут разобраться: они сами так думают или разные местечковые проповедники их убедили, якобы, женщине только и разрешается, что молчать, терпеть и не отсвечивать, а за терпение ты попадёшь в рай. Вдруг надо терпеть истязания и это «хорошо»? Но сейчас женщинам стало легче видеть и слышать друг друга через те же соцсети, интернет. Появились различные активности, помощь женщин. Это и работа блогера Марьям Алиевой из Дагестана, и ассоциация психологической помощи мусульманам, куда звонят по горячей линии по поводу домашнего насилия и по вопросам семейных отношений.

Я проводила свои исследования, надеюсь, они скоро оформятся в диссертацию, и могу уверенно сказать, мы пересекли черту от укоренившегося понятия, когда о проблемах говорить «нельзя», к действиям. Этот шаг сделан благодаря женщинам, которые набрались такой силы духа, что смогли даже не мощной объединившейся массой, а на отдельных площадках, в каких-то своих действиях сказать, что да: у нас, как и у всех женщин, есть свои проблемы. Ореол «сказочной страны», в которой мы, якобы, пребываем, пошатнулся. Хотя чеченские войны, теракты, война в Сирии вынуждали мусульманок постоянно оправдываться, что наша религия не равно война, а женщина в хиджабе – не террористка. И в этот период, длившийся почти 20 лет, было «не до прав женщин».

МУЖ ОПРАВДЫВАЛ СВОЮ АГРЕССИЮ И НАСИЛИЕ РЕЛИГИЕЙ, А ЖЕНЩИНА БОЯЛАСЬ САМОЙ ИДЕИ РАССТАВАНИЯ ДАЖЕ С ТАКИМ МУЖЕМ

В ЗАЛОЖНИКАХ НЕ ТОЛЬКО ЖЕНЩИНЫ

— А как вы реагируете, если женщина обращается с какой-то бедой, когда ей что-то угрожает?

— Многое зависит от того, о чем человек просит. Бывает, женщина говорит, что ей нужна помощь, и мы приглашаем её, обсуждаем её ситуацию, решаем, что можно сделать. Один из последних случаев, когда беременную женщину муж выгнал из дома. Оказалось, какой-то неизвестный имам провел обряд бракосочетания, потом муж «передумал» с ней жить и выгнал. Для нее свой круг проблем вырисовывается: по традициям региона, откуда она родом. Если не было «традиционной свадьбы» с приглашением родственников, не было ЗАГСа, то она вроде как и не была замужем, и ребенок появился неизвестно от кого. Что делать? Мы запрашиваем информацию о муже, но есть нюансы. В зависимости от региона, слова имама либо будут иметь вес, либо этот горе-муж лишь пожмёт плечами в ответ и никак не прислушается ни к имаму, ни к кому. Сейчас же как обстоит, если тебе не нравится, что говорит один религиозный авторитет, ты можешь переключиться на другого, который говорит то, что тебе больше нравится. Что очень затрудняет возможность решения проблемы в плоскости религиозной. Так что по сути у нас нет рычагов влияния ни на кого в такой ситуации. Мы ей в итоге помогали с минимальным обеспечением, медицинским обслуживанием. Очень помогают волонтёры. Иногда переключаем на те или иные службы или фонды. Иногда наоборот, к нам обращаются.

— Простые женщины-мусульманки и тем более не мусульманки, услышав слово «феминизм», пусть и исламский, пожимают плечами: какой же тут может быть феминизм, если последнее слово всё равно за мужчиной, мужем, отцом…

— Такое ведь не только в исламе, не только среди мусульман. В мусульманской традиции женщина действительно часто переходит из-под «крыла» отца под «крыло» мужа, у неё нет навыка жить самостоятельно. Как выживать в мире без мужчины она просто не представляет, ведь «мужчина всё решит, я сама ничего не могу». В каких-то случаях это и не пригождается, если повезло с семьей. Но был вот недавно случай, когда женщина обратилась с проблемой: муж оправдывал свою агрессию и насилие религией, а женщина боялась самой идеи расставания даже с таким мужем. И она просила нас как бы «случайно» с ним столкнуться и «вразумить» его. Боялась, что муж узнает о её попытке что-то кому-то рассказать. Женщины, да и мужчины — заложники многовековой традиции и такой модели отношений,. Изменить это в одночасье невозможно, здесь не подходит формат революции, только долгий путь и маленькие шажочки в этом направлении. Прежде всего образование и просвещение.

ДА ТА ЖЕ ПРОБЛЕМА МНОГОЖЕНСТВА – ОНА ВЕДЬ ТОЖЕ МОЖЕТ И ДОЛЖНА БЫТЬ ПЕРЕСМОТРЕНА В РАМКАХ НОВОГО ВРЕМЕНИ, НОВЫХ РЕАЛИЙ, ЭТО НОРМАЛЬНО

— Но как быть с этим: «мужчинам дано преимущество над женщинами, они их попечители»? Это Коран, здесь никаких разночтений не может быть. Мужчина решает, с кем его женщине общаться, гулять ей или не гулять за пределами дома. Опять же, институт многоженства…

— Когда мы говорим о здоровых отношениях, о здоровом понимании религии (и об этом говорят исследователи, авторы источников исламского феминизма и вообще неомодернизма в исламе) — каждый из этих моментов НУЖНО разбирать и пересматривать. В здоровых отношениях никто не будет этими клише одёргивать партнера. Сама такая модель ведения разговора – симптом того, что эти отношения нездоровые, ненормальные. И это ведь проблема, опять же, не только ислама. С другой стороны, мы же говорим не о том, чтобы побороть кого-то, захватить власть. А о том, чтобы каждому человеку было хорошо и комфортно, и тогда отношения между супругами будут здоровыми. Я это сейчас говорю не как психолог, а как жена своего мужа. И если муж что-то не разрешает жене , эта ситуация не всегда однозначна. Я видела много женщин-мусульманок, которые отходят на два шага от своего мужчины, и у них в глазах появляется страх, как у котенка, выброшенного в чистое поле: она просто не знает, как и что делать самостоятельно.

Жизнь из разрешений и запретов – она же не формируется сама по себе, она формируется из ряда факторов: воспитания конкретного мужчины и женщины, их менталитета, принципов, характера. Например, я веду очень активную жизнь уже давно: учеба, работа, поездки, и, если бы изначально на каком-то этапе наших отношений с супругом не было заложено такой формы отношений, я бы, наверное, и не ездила никуда. Для меня важно, чтобы я могла заниматься своими делами не в ущерб душевному состоянию моего мужа. Но это работает и в обратную сторону. То есть, всё закладывается в отношениях не догмами, а людьми.

НИКАКОЙ ФЕМИНИЗМ НЕ СПАСЕТ, ПОКА НЕ ИЗМЕНИТСЯ СОЗНАНИЕ

— Женщина интересуется: почему муж может не спрашивать моего мнения и не интересоваться моим душевным покоем, когда берет вторую или третью жену. Где справедливость? И нечего ему не предъявить, это дозволено, он ничего не нарушает

— И всё-таки, это не религиозный, а психологический вопрос. Это её психологическая дилемма. Это тоже своего рода абьюз – то, в чем она сейчас живет. И эта ситуация сформировалась с момента её замужества, а то и раньше: с её воспитания, как она росла, как складывались их супружеские отношения, как она среагировала на новость о новой жене, или на первый его запрет. Это всё та же схема: как она соглашалась на эти «удары», условно говоря. Осознанно она это приняла или нет, но она ведь это приняла. Всё равно у женщины есть выбор, быть в этой ситуации или не быть. Она приняла решение быть. Что там фоном происходит – это уже второй вопрос. Поверьте, у каждого мужчины, который начинает искать себе новую жену или поднимает на жену руку, найдется подборка «достоверных» доводов, которыми они подкрепляют легитимность своих действий. И никакой феминизм не может прийти и разрешить такую ситуацию, пока мы не поменяем собственное сознание. Да та же проблема многоженства – она ведь тоже может и должна быть пересмотрена в рамках нового времени, новых реалий, это нормально.

Еще в 1917 году в Поволжье на должность шариатского судьи была выбрана женщина,  Мухлиса Буби. Одной из первых ее фетв была фетва об отмене многоженства. Тогда как раз шла Первая Мировая война и мужчины на фронте, узнав об этом, мягко говоря, не обрадовались. У них там были «полевые жены», и они очень негодовали. Потом, правда, был пересмотр этой фетвы, она не была принята, но были внесены поправки, очень усложнявшие процедуру второго брака. Нужно было соблюсти огромное количество обязательств, чтобы брать вторую жену. Они были практически невыполнимыми и количество таких браков резко сократилось. То есть, по сути законопроект Мухлисы Буби изменил жизнь мусульман. Судя по этой истории, можно сказать, что в то время уважение к религии и религиозным авторитетам было значительное.

Как феминизм, так и исламский феминизм не претендует на какие-то универсальные алгоритмы решения проблемы. Если какой-то условный мужчина бьет свою жену, она прочитает о феминизме и скажет ему: женщин бить нельзя, ты не имеешь право, он что, сразу прекратит? Нет конечно. То же самое и здесь: этому мужчине позволяет себя так вести его менталитет, воспитание, общество в котором он живёт, он нашёл этому поведению оправдание в религиозных источниках, вот и складывается картина.

— Какие перспективы у исламского феминизма в России?

— Времена сейчас хорошие, я считаю, и для ислама, и для развития идей феминизма. В том числе в России. Ещё 2-3 года назад ситуация была другая, «феминизм» ассоциировался с агрессивными полуголыми женщинами с плакатами, а «мусульманка» с террористками из «Норд-Оста». Сейчас время, когда стало возможно делать какие-то шаги. Будут ли они делаться под лозунгом исламского феминизма или без всяких лозунгов – дело тут превыше всего, неважно, как оно называется. Если благое дело будет называться не феминизмом – не проблема, лишь бы оно делалось.

 Дана Алова